Выступление на радиостанции «Свобода» 12.01.2007
Татьяна Ткачук: Именно традиции, обычаи и ритуалы когда-то, в стародавние времена, были единственными внепогодными регуляторами человеческих отношений. Правда ли, что сегодня они почти ушли из нашей жизни – в науке это называется десакрализацией? Действительно ли для наших детей теперь мало что является установленным и священным? И всегда ли обычаи и ритуалы делают наш мир более многогранным, или порой они способны серьезно осложнить нашу жизнь?
Обо всем этом мы и поговорим сегодня с поэтом, лауреатом премии Грэмми, доктором философских наук Константином Кедровым и психотерапевтом Борисом Новодержкиным.
В начале, как обычно, послушаем голоса москвичей и гостей столицы. Если вы окажетесь в любой веселой компании и расспросите людей об их семейных традициях – вы будете удивлены выдумке, с которой люди способны делать самые обыкновенные вещи. «Какие обычаи есть в вашей семье?» — спрашивала Ольга Вахоничева.
— Да, в детстве, я помню, в начале зимы собиралась вся большая семья, папины сестры и братья, все семьями собирались, лепили пельмени. Сейчас, правда, традиция эта немножко у нас утерялась, но что-то пытаемся сообразить, хотя и не очень получается.
— Мы любим после встречи Нового года ходить в парк гулять и лепить снеговика. Если это можно назвать традицией…
— Утром не встаем с левой ноги в канун Нового года, чтобы прошли все последующие праздники с хорошим настроением. Когда семья была большая, что-то еще было, а сейчас все дети разъехались, стали взрослые – мы с женой так, по-простому. Не очень мы и суеверные, поэтому от силы две традиции, может быть, какие-то, укоренившиеся в семье, а больше нет.
— Традиций нет.
— Блины. У нас мама и мои все тети, ее сестры, пекли великолепные блинцы. Не блины, а блинцы – это ажурные, как кружева. И варили очень вкусные щи. И вот когда мы приходили в гости к теткам или они к нам, вот это были традиционные блюда. У нас родители деревенские, хоть они из деревни, но очень любили ходить в театры, в Большой особенно. Папа там работал инженером-строителем, и они ходили в Большой театр, в цирк и нас приучали к этому.
— Да, конечно, мы дома встречаем Новый год, всей семьей. Если мы находимся далеко друг от друга, то, скажем, дни рождения стараемся вспоминать и встречать их где-то в кругу друзей.
— Встреча Нового года – семейный праздник.
— Много. Крещение соблюдаем, Рождество, естественно, Новый год, причем по полной программе. Колядки делаем. Маскируемся, кто во что, конфеты разбрасываем, дарим, ходим по гостям. У нас родственники недалеко от нас живут, ходим к ним, поздравляем. Естественно, в таком наряде, чтобы не узнали. Очень даже интересно.
— Да, есть. Мы Новый год встречаем всегда с мамой. Убираемся, наряжаем елку. И после Нового года ходим гулять на Красную площадь. Празднование дней рождения, какие-то религиозные праздники. Сдача сессии, когда заканчивается сессия – такие.
Татьяна Ткачук: Именно из родительской семьи мы берем некие схемы, по которым потом строим семью собственную. Как муж, так и жена привносят в новый дом ритуалы и обычаи, которым оба они были обучены в доме родительском. И вот здесь порой сразу, как только создается новая семья, начинаются серьезные «несостыковки». Я цитирую одно из писем: «В моей семье всегда было принято все обсуждать друг с другом, вместе решать любые проблемы. Без живого общения ни один вечер не обходился. С мужем у меня все не так. Как они молчали с мамой о главном, так теперь он молчит и со мной. Что делать? Ломать его?» Борис, быть может, не самый яркий пример несовпадения традиций поведения в семье, но зато очень узнаваемый, я думаю. Как вы полагаете, есть ли шанс у этой семьи совладать с разницей традиций построения взаимоотношений родительских семей и выстроить собственные отношения?
Ну, в данном случае я не стал бы говорить о традиции, потому что для меня традиция имеет все-таки большее отношение к некому ритуалу, а ритуал – это нечто внешне наблюдаемое, внешне феноменологическое, что человек сторонний может зафиксировать как некоторое конкретное действие. Когда мы говорим о взаимоотношениях, это все-таки…
Татьяна Ткачук: Борис, давайте придадим тому, о чем написала женщина в своем письме, чисто внешнюю форму. Предположим, в семье ее родителей была традиция садиться вместе за вечерний час в определенное время и за этим столом, где собрались все, обсуждать, как прошел день, у кого какие возникли проблемы. И вот это уже превращается в ритуал, который…
Борис Новодержкин: Садиться – это ритуал, а обсуждать – это из серии «ты ко мне недостаточно внимателен, потому что мои родители были внимательны друг по отношению к другу…» В чем это внимание выражалось? Есть люди с разными темпераментами, есть люди, которые больше как-то выражают себя, и есть люди, которые больше находятся внутри. И потом как раз такой интересный стык, когда возникают эти противоречия и возникают некоторые оправдания поведения и обвинения другого со ссылкой на то, что есть определенный ритуал. Вот ритуалы чем хороши? Что вот будь любезен сесть за стол в определенное время, и если мы в определенное время сидим за столом, то это человека психологически иным образом настраивает. А, еще раз повторяю, обсуждать – это такая вещь неуловимая, то есть обсудить все можно в двух словах. В общем, мне кажется, что этот пример говорит о том, что ритуалов-то на самом деле, сохранившихся, кроме праздничных, о которых говорили люди на улицах, в общем, достаточно мало.
Татьяна Ткачук: Да. Вот еще одно письмо на сайте Радио Свобода, Александр Глускер, его автор, постоянно пишет нам на сайт. И я задавала на сайте вопрос: «Если ли в вашей семье какие-то ритуалы, обычаи и традиции?» И его письмо начинается со слов: «Первое ощущение, когда читаешь ваш вопрос, что нет. Хотя наверняка что-то есть». Замечательно, когда у семьи есть какая-то своя история, она передается от поколения к поколению и дает членам семьи ощущение принадлежности именно к этому конкретному дому. Однако, когда я готовила программу, я вспомнила дом Форсайтов – вот уж где традиций и ритуалов было хоть отбавляй. И вспомнила я, как мучилось молодое поколение героев Голсуорси от необходимости «соответствовать»…
Константин, на ваш взгляд, когда происходит такая вещь, что традиции становятся не в радость, а в тягость?
Они становятся в тягость, когда они перестают быть чем-то личным и превращаются в нечто общественное. Общественное – значит, мертвое. Собственно говоря, что такое все эти ритуалы, все эти праздники? Это человеческие чувства, и люди не просто так собираются вокруг той же елочки попрыгать, но они собираются, потому что им хочется собраться, взяться за руки, мальчикам девочек потрогать руками, девочкам мальчиков. И в данном случае это узаконено обществом, и это им хочется, и это приятно, и это таинственно и радостно, и манит, и так далее. Тем более в стране всеобщего атеизма, каким был Советский Союз, вместо Господа Бога хотя бы Дед Мороз – и то уже что-то, какой-то вестник из другого мира. В век, когда человек полностью отрезан от неба, запрещенная в советское время елка вдруг была разрешена.
И, может быть, никто уже и не помнил, что елка – это млечный путь. «Словно елка у нас за плечами млечный путь осыпался лучами, месяц плыл над застывшим логом – бумеранг, запущенный Богом» — это я в 2000 году написал, на переломе. Я вспомнил, что млечный путь – это елка, что эти шары, которые мы вешаем на елку, блестящие, это не просто так шарики, а это планеты. И, в общем-то, праздник имеет космическую природу. И каждый такой праздник – это напоминание о том, что мы живем не только во времени, но и в вечности, что мы приобщены к этим вечным процессам. Ведь трагедия человека в чем? Что он, будучи существом временным, в то же время живет и жизнью вечной, космической, вселенской. Вот в этом смысл этих праздников, мистический. Но когда этот мистический смысл из праздников уходит, тогда они превращаются в мертвый ритуал, и тогда просто вместо елки приносят пластмассовую какую-то палку, или вот сейчас вся Москва в каких-то жидких проволоках, чудовищных проволочках каких-то – и говорят, что это елка. Но это ужасно! Это просто ужасно. И ужасно и то, что два Новых года. Два Новых года – это как два дня рождения, то есть, значит, ни одного дня рождения. Потому что одно дело – мы празднуем чудо, что вот каждый год – новый, и вдруг только один Новый год отпраздновали – ан, уже второй тут Новый год. Ну, давайте каждый день праздновать…
Татьяна Ткачук: Чем больше мы сегодня говорим о традициях и ритуалах, тем больше мы в разговоре крутимся вокруг праздников. Но есть такие вещи в жизни каждой семьи, как, например, вечерняя сказка, которую читает мама или папа (у кого как принято) детям на ночь. И психологи традиционно считают, что семейные ритуалы для детей гораздо более важны, чем для взрослых – потому что выполняют, говоря профессиональным языком, опорную и стабилизирующую функции. То, что соблюдается всегда, несмотря ни на что, снимает детскую тревогу, считают психологи, и утешает при огорчениях.
Борис, у вас трое детей (четверо, но старший сын уже совсем взрослый), и к вам вопрос в данном случае как к психологу и как к отцу. Верно ли это, что традиции и ритуалы важнее для детей, чем для взрослых, или мы скорее обманываем себя этими отговорками, а на самом деле сами с удовольствием в эти игры играем?
Борис Новодержкин: Ой, если это было бы так, если бы мы сами с удовольствием в эти игры всегда играли, это было бы замечательно и для нас, и конечно же, для детей! Другой вопрос, что зачастую мы-то как раз в эти игры играть не хотим, а отдаем свой долг детям, организуя определенные ритуалы, когда мы это делаем с кислым выражением лица, делаем это — скорее бы только это закончить…
Татьяна Ткачук: Из-под палки.
Борис Новодержкин: Да. И тогда это плохо. Потому что дети в первую очередь подражают родителям, и если родители сами с удовольствием играют в какие-то игры, тогда как раз и дети подтягиваются, тогда это действительно становится такой доброй традицией. Вот есть еще такое выражение – добрая традиция. Традиции тоже бывают разные в связи с тем, о чем Константин раньше говорил, что есть традиции, ритуалы, которые разрешают что-то делать… Вот ритуал танца, например, медленный танец – когда действительно люди могут обниматься, – замечательный разрешающий ритуал. Но есть, мне кажется, и положительные ритуалы запрещающие. Если мы возьмем опять сексуальную сторону жизни человека, то некоторые ритуалы, связанные с воздержанием, добровольно принятые… Опять на индивидуальном уровне, конечно, а не на том уровне, когда это навязывается государством, как в истории – «у нас секса нет», тогда, конечно, это ужасно – такие общегосударственные ритуалы.
Константин Кедров: Так и сам танец, очень интересно, он, с одной стороны, запрещает вести себя разнузданно, но в то же время он разрешает – разрешает ухаживать, разрешает выражать свои чувства, но выражать их нежно, учтиво, тонко. Для меня всегда были жутким мучением все эти быстрые танцы. Ну что я могу выразить, вот так дергаясь, кроме самых простейших, примитивных, рефлекторных чувств, которые присущи всему живому?
Татьяна Ткачук: Как же, а быстрые латиноамериканские танцы?
Константин Кедров: А вот, знаете, когда я мог подойти к девочке, и медленно, спокойно, прижавшись друг к другу, что-то мы говорим, не важно о чем, может быть, даже о погоде, — я всегда ждал с нетерпением этого. То есть, я хочу сказать, что в быстром танце есть одна страшная вещь – разобщение, когда все одинаково дергаются, когда нельзя что-то свое прошептать, личное.
Татьяна Ткачук: Спасибо. Мы примем звонок. Нина из Петербурга дозвонилась. Нина, мы слушаем вас, добрый день.
Слушатель: Добрый день. Я сама занимались историей ритуала, начиная от древнейших времен и изучая прошлые традиции. И я поняла, что ритуал, который не связан с определенными духовными устремлениями, определенными датами, определенными космическими событиями, он может нанести только вред. Я имею в виду – и хочу поддержать одного из ваших участников – празднование Старого Нового года, что мы живем по григорианскому календарю, что вдруг неожиданно вылезает непонятно откуда юлианский календарь и начинает нам в эпоху космических исследований что-то такое про Юлия Цезаря говорить. И вообще, такая получается бессмыслица, и еще самое странное, что люди во все это начинают верить, и, в принципе, убеждаются, как мы все плохо понимаем то, что мы делаем. Вот что я хотела вам сказать.
Татьяна Ткачук: Спасибо вам за звонок, Нина, но вот у меня первое ощущение, от вашего звонка, что, собственно, никто не навязывает, и большинство людей к Старому Новому году относится как к событию, которое можно воспринимать как лишний повод собраться с друзьями. Предположим, если Новый год отмечался с родителями, то в этот день можно как раз позвать каких-то друзей. Если не нравится, если вы не воспринимаете этот праздник, можно же просто не отмечать его, никто же не заставляет. Борис…
Борис Новодержкин: Я добавил бы, ведь многие еще и Рождество дважды празднуют – вначале европейское Рождество, потом наше Рождество. Но, мне кажется, с Новым годом здесь ситуация еще в другом. Обычно когда так долго-долго готовишься, как у маленького ребенка, можно перехотеть, переволноваться. И вот этот главный Новый год, он бывает не всегда таким удачным, как хотелось бы, не всегда таким оригинальным и запоминающимся. И здесь как бы есть возможность еще раз, дубль два такой сделать. И вот это как-то так растягивает всю эту праздничную неделю. Но, к сожалению, я говорю, что у нас это превращается в такой всероссийский запой зачастую, потому что, несомненно, наши ритуалы еще связаны с употреблением большого количества алкоголя. И когда все это начинается в 20-х числах декабря, с европейского Рождества, и потом тянется вплоть до Старого Нового года…
Татьяна Ткачук: Вы знаете, Борис, мне кажется, что здесь в каждой семье как-то по-своему это складывается. По моим наблюдениям, очень весело и очень радостно, очень пышно отмечается какой-то один праздник. То есть если, скажем, в семье принято отмечать Рождество 25 декабря, то на этот день уходят все силы, к этому дню готовятся подарки, зовутся гости, придумываются какие-то конкурсы развлечения, а на сам Новый год уже сил, физических и эмоциональных, не остается.
Борис Новодержкин: Пышно внешне. Это как со свадьбой: вначале есть первая, ритуальная часть свадьбы, когда все потом уже в лежку лежат, все устали, вот эту формальную часть выполнив – с ЗАГСом и так далее; а потом, на следующий день, собираются молодые и уже отдыхают душой. И мне кажется, так же и в новогодние праздники: в один момент присутствует такой ритуал, когда надо всем друг другу показать, какая была хорошая подготовка, а потом уже отдохнуть душой, отдохнуть, как говорится, со своими и для себя.
Татьяна Ткачук: Вы знаете, я недавно слушала интервью с работницей ЗАГСа, которая рассказывала (меня удивил этот материал) о том, как многие люди стараются разнообразить даже тот ритуал бракосочетания, государственный, который происходит в ЗАГСе, и как много они придумывают вокруг этих 10 минут, которые они находятся в зале, где им вручаются паспорта со штампами. Одна пара в стиле 60-х решила обыграть этот день, подъехали на машинах того времени, были одеты в стиле того времени, заказали музыку того времени. Другая пара сделала «джинсовую свадьбу», то есть, начиная с жениха и невесты и кончая всеми гостями, все были в джинсовой одежде. Это ведь тоже ритуал и обычай – и в то же время это наше отношение к каким-то событиям нашей жизни, как мы хотим это воспринимать, хотим ли мы стандартно к этому относиться или мы хотим что-то придумывать…
Борис Новодержкин: Честно, на свадьбе дело в другом. Вообще свадьбы иногда даже репетируют, и потом все эти подъезды на разных экзотических автомобилях, потом все это снимается на видеопленку в надежде, что потом когда-то это посмотрят. И за такими навороченными ритуалами уходят внутренние переживания, люди фактически становятся некоторыми актерами, играющими в неком фильме, чтобы потом посмотреть.
Татьяна Ткачук: В любом ритуале есть, конечно, театральность.
Борис Новодержкин: То есть, здесь важен баланс очень, чтобы все-таки это для себя было.
Татьяна Ткачук: Примем звонки. Эля из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Спасибо за интересную тему, но я хотела сказать, что ритуалы ведь бывают бытовые и, действительно, праздничные. И вот у моего мужа праздничный ритуал перешел в бытовой. С 11 лет (видимо, с появлением его младшей сестры в доме) его заботой было достать елку. Советские елочные базары были плачевны, и над ним висел пресс, у него не было праздника, он думал, где достать приличную елку. И его до сих пор трясет, понимаете, он едет в «ОБИ» за этими елками и сейчас ходит вокруг елки и говорит: «Разберите ее быстрее». В общем, это, конечно, нехорошо. Но бытовые ритуалы, они очень удобны тем, что, не соблюдая их намеренно, можно показать, какого ты мнения к тому или иному. То есть, если у жены ритуал – целовать мужа, когда он уходит на работу, и вдруг она его не поцелует, или, допустим, муж не принесет жене кофе в постель – это язык такой, и пользуясь этим языком прагматично, тоже можно, в общем-то, чего-то добиться.
Татьяна Ткачук: Спасибо, Эля, вам за звонок. Давайте еще один звонок сразу примем, из Санкт-Петербурга от Сергея, и ответим.
Слушатель: Добрый день. Хорошая у вас тема. Вот я последнее время смотрю, что народ как-то пытается придумать себе то, что у них было. Вот они выдают действительное за желаемое и желаемое за действительное, на самом деле, конечно, у них таких не было ритуалов. И многие, отставники особенно, пишут всякие мемуары свои. Когда человека очень хорошо знаешь и видишь, чем он жил раньше и что он сейчас пишет якобы о ритуалах семьи, это, конечно, очень далеко от того, что у него было. Какая-то такая выдумка присутствует.
Татьяна Ткачук: Спасибо, Сергей. Итак, Константин, сразу два звонка. Эля говорила о том, что можно добиться чего-то при помощи соблюдения ритуалов (весьма прагматично), и второй звонок – о выдумке.
Константин Кедров: Я вспомнил один замечательный ритуал, который был в моем семействе. Все собирались за огромным столом, когда я еще совсем ребенком был, большой стол был, собиралось человек 10-15, и вот кусок мяса у кого-то в тарелке, и тот вежливо говорит: «Нет, это вам, Марья Ивановна» — и передает ей. Та говорит: «Нет, это Петеньке»… И этот кусок мяса из тарелки в тарелку перелетал, обходил по всему кругу, и потом возвращался с снова к тому, от кого начинал «путешествие» вежливое. И такой же ритуал, очень смешной, и сейчас остался – так называемый «вежливый кусочек», когда на столе остается только один кусок, все на него смотрят с жадностью, хотят его съесть – и каждый говорит: «Нет, это вы, пожалуйста… Это вы, пожалуйста…» Хороший ритуал или плохой? Хороший. С одной стороны, это игра. Но эта игра дает возможность выразить наши чувства по отношению к окружающим, что нам не наплевать, сыты они или голодны, что мы готовы с ними поделиться самым лучшим куском, и так далее.
То есть, в ритуалах есть еще игра. Когда они игровые, то это ничего. Но когда они на полном серьезе… Вот у меня под окнами ресторан «Пушкин», и там… ну, не новые русские, а как-то иначе их сейчас называют, олигархи, я уж не знаю (они еще не знают, как себя назвать), и вот они там в бричках катаются все ночь вот на этой свадьбе. И чем пышнее свадьба, тем больше возникает сомнений.
Татьяна Ткачук: Спасибо.
В одной семьей муж в день зарплаты приносит торт, и именно «Киевский», так уж повелось, в другой жена обязательно провожает мужа на работу, как бы ни хотелось спать, в третьей дочку купает обязательно папа, а в четвертой дни рождения всех членов семьи празднуются именно в день рождения и никогда никуда не переносятся. «Раньше мы отмечали день, когда мы познакомились, когда признались друг другу в любви. А что сейчас?» — грустит кто-то по замечательному обычаю, который почему-то исчез из этой семьи. И задается вопросом: «А может быть, все это пустые ритуалы, игрушки?»
И на связи с нами Александр из Санкт-Петербурга. Здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Вы сегодня как бы одну часть рассматриваете ритуала (а это более сложная конструкция) – бытовой ритуал. Мне бы хотелось узнать у ваших гостей вектор развития. Буду говорить банальности, но понятно, что общество атомизируется, индивидуализируется, и в связи с этим мне приводили такой пример, что, в принципе, вариабельность ритуалов, то есть разнообразие ритуалов будет расти с геометрической прогрессией. Единственное назначение общих ритуалов – это синхронизация во времени. Но опять-таки ближайший пример моего друга с женой – 25-го числа у них было новогоднее настроение, вот полное ощущение Нового года, и они решили 25-го числа справить Новый год. Справили, и было чудесно. А вот с 31-го на 1-е у них не было никакого настроения, поэтому они его просто не справляли.
Татьяна Ткачук: Спасибо, Александр. В вашем звонке много сразу очень вопросов содержится, но поскольку программа у меня называется «Личное дело», поэтому мы и говорим… мне не нравится слово «быт», в сторону семьи мне хочется немножко сдвинуться, тем более вы привели пример о друге с женой.
На самом деле, мне кажется, что с тех пор, как на смену язычеству пришло христианство и принесло какие-то новые обычаи, традиции и ритуалы, жизнь среднестатистической семьи проистекает сегодня в соответствии с одним из трех вариантов, если огрубить: либо по книге о жизни русской семьи XVI века «Домострой»; либо по схеме матриархата или, в минимуме случаев, по западной модели партнерского брака. И вот исходя из этих трех крупных моделей, соответственно, вытекает стиль жизни семьи, а значит – и заведенные в ней обычаи и ритуалы. Поэтому по поводу того, будет ли умножаться количество вариаций ритуалов во времени, не знаю, может быть, количество и будет умножаться, но, на мой взгляд, оно будет укладываться в схему из таких «трех китов». Константин, я не права?
Константин Кедров: Я думаю, что самые прекрасные, конечно, семьи – где ритуал минимален, а господствует неожиданность, которая проистекает из внутренних чувств. Ведь жизнь – это таинственный процесс, и тут возможны неожиданности. Человек должен быть для самого себя неожиданным, и тем более для других. Все-таки когда ритуализировано все, когда заранее известно, что должен сказать он, что должна сделать она – вот тут начинается уже омертвение, это признак… ну, да, это семья по форме, а внутренне что-то уходит. Другое дело, когда внутренне к этому относятся с игрой, когда жена играет в патриархат, а муж играет в матриархат, — вот это идеальная современная семья, я считаю. Муж должен во всем как бы играть такую роль, будто бы в семье матриархат, и с удовольствием выполнять волю женщины, а женщина должна делать вид, что господствует патриархат, и во всем выполнять будто бы волю мужчины. На самом деле это будет, конечно же, матриархат…
Татьяна Ткачук: (смеются) Я вот думала, закончите вы этим ваш монолог или нет? Ну, вот уже говорили сегодня о том, как отмечается Старый Новый год, и действительно, программа у нас выходит в канун Старого Нового года, и в одной семье этот праздник отмечается, в другой нет, одни к этому хорошо относятся, другие плохо. Но, например, как именно наряжать елку, если мы вообще про Новый год говорим, — это целый ритуал с фамильными обычаями. Иногда бывает, что одна елка просто не в состоянии выдержать все, что с ней хотят сделать бабушка, зять и золовка, потому что у каждого какие-то свои представления. Мне кажется, что наблюдать за ритуалами семьи в праздники очень легко, потому что они очень на виду, в них очень много заданности, о которой, Константин, вы сейчас говорили, и, в общем, довольно мало неожиданности. Борис, что делать с буднями? Ведь так хочется, чтобы какая-то своя особенность была у семьи, какое-то отличие от других, чтобы это было каждый день, не ждать этого Нового года. Не ждать 8 марта – дня, в который традиционно мужчины в 5 утра бегут искать тюльпаны для своих прекрасных женщин, а чтобы это было неожиданно. Я не знаю, какое-нибудь 10 апреля – бах, и праздник. И вот и не так, как у других. И уже можно сказать: у нас традиция. Что с буднями делать?
Борис Новодержкин: Я согласен с тем, что говорил Константин, с тем, что вы, сейчас, Татьяна, сказали по поводу неожиданности. Неожиданность, она ведь существует как полярность чему-то стабильному. То есть постоянно что-то одно должно происходить, должен быть как раз этот ритуал, которого мы часто не замечаем, чтобы его в какой-то момент нарушить и как-то другого удивить. Чтобы семья отличалась от других, мне кажется, это не совсем верно, потому что если этот ритуал для кого-то – показать, что «а вот мы такие»… Удивить жену – одно дело. Удивлять знакомых тем, как у нас построены ритуалы внутри семьи, — ну, тоже вопрос – кого, тещу удивлять или кого-то из друзей, начальника?
Но мне еще кажется, сейчас такая мысль интересная в голову пришла: вроде бы у нас нет ритуалов – да мы живем среди ритуалов, на самом деле! И хороший пример, когда мы видим, насколько эти ритуалы важны, состоит в том, что в нашей традиции принято, когда люди здороваются, мужчина мужчине жмет руку, а женщине руку не жмет. А вот у немцев, например, такого отличия нет. Я представляю себе, с какой дикой для себя внутренней ситуацией сталкивается немецкая женщина, когда подходит мужчина, всем руку жмет, а ей руку не жмет. Она вздрагивает!
Татьяна Ткачук: Феминистки там победили.
Борис Новодержкин: Дело не в этом. Представляете себе, где-то был бы такой ритуал, что людям в очках, например, мы руку не жмем, или лысым, или людям старше или моложе определенного возраста – с такой же легкостью мог бы быть такой ритуал.
Татьяна Ткачук: Знаете, Борис, сейчас издают очень хорошие путеводители, где очень меленько полезная информация для туриста имеется, где тебе все опишут, что принято в этой стране, чтобы ты не думал, что с тобой не здороваются, потому что ты «не тот» человек в обществе.
Борис Новодержкин: Да, и мы-то этого не замечаем, когда это бывает каждый день, когда мы говорим друг другу «спасибо», когда мы здороваемся друг с другом.
Татьяна Ткачук: Спасибо, Борис. У нас из Смоленской области звонок от Людмилы Ивановны. Здравствуйте.
Слушатель: Добрый день, господа. Ох, вы знаете, мне 68 лет, корни мои двоякие – папа городской, а мама деревенская. И вот в отношении традиций, уже теперь бытует фраза, что культура определяет судьбу народа, а традиция – часть культуры. Так вот, послевоенная культура встречи Нового года: в голодные, страшные, безыгрушечные годы наряжали елку, ждали с нетерпением, с надеждой, с радостью, делали игрушки примитивные, из газетной бумаги, красили свеклой, морковкой, зеленкой, если купят. И абсолютно тайно делали для детей подарочки, обязательно чтобы ребенок не знал. Семья была огромная у деда, и всегда ждали праздник с радостью. Надо ждать праздники. Мало подарить букет просто так, а вот традиции соблюдать – это святое дело. Рождество, Старый Новый год, Новый год, песни особые, гости, радость, застолье – это все необходимо. Все это у нас выбито из-под ног. И сейчас ребенку уже не знаешь, какую игрушку и дарить, радости нет, заранее все это приносят, заранее говорят, суета, насмешки. Я, конечно, просто огорчена, уходят традиции, исчезает культура народа определенного. И это не только у нас, но и у других народов подобное что-то происходит. Просто горько, что мы свою особенность теряем.
Татьяна Ткачук: Людмила Ивановна, давайте мы дадим возможность гостям прокомментировать ваш звонок. Я слушала нашу слушательницу сейчас и вспоминала игрушки, которые мне показывала бабушка, которые удалось ей сохранить от послевоенных лет, которые как раз делались вручную, такими вот способами (у нас они дома хранятся). Это изумительная традиция!
Константин, знаете, что меня немножко напрягло в этом звонке, — очень большая серьезность тона и интонации.
Константин Кедров: Да-да.
Татьяна Ткачук: «Так важно соблюдать традиции, чтобы эта часть культуры не потерялась, чтобы не потерять культуру нации»… А что сейчас? – говорит наша слушательница. – Смех, суета и никакого серьезного, почтенного, священного отношения к тем же подаркам. Прошу, ваш взгляд?
Константин Кедров: И сразу возникло слово, которое я ненавижу всеми печенками, из животноводческого обихода – «народ». То есть, то, что народилось. Знаете, народ, народное – мы говорим так тогда, когда нам нечего сказать, и мы проецируем куда-то в сторону, от себя уходим. Ну, что значит – народная? Просто нас родители любили и старались что-то нам из фольги вырезать, какую-то игрушечку. А сейчас, слава тебе Господи, действительно, можно в соседний киоск пойти и там такие изумительные игрушки, и они купят и подарят – и дети так же радуются этим игрушкам, как мы радовались тем, которые вырезаны были из фольги. Это то же самое, поверьте мне. Просто свойственно людям думать, что жизнь раньше была хорошая, а теперь жизнь плохая. Это со временем, с годами так многим кажется. Ничего подобного, жизнь всегда одинаково прекрасна, одинаково трагична, одинаково хороша, одинаково проблемна.
Татьяна Ткачук: И еще, вы знаете, в этом звонке были немножко такие интонации из «Форсайтов», такое вот пальчиком – «вы должны…»
Константин Кедров: Да, «народ», от имени народа…
Татьяна Ткачук: Помните звонок нашего слушателя, который рассказывал о том, что его друг с женой захотел, вот у них было новогоднее настроение, они 25-го числа отметили Новый год – и, может быть, он был прекрасен для этих людей. Примем звонок из Италии, неожиданный. Ирина, слушаем вас. Здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Очень приятно вас слышать. Так сложилась у меня жизнь, что я живу в Италии, но, тем не менее, очень приятно, что можно и читать, и слушать вас, очень радостно. Я хотела сказать о том, что, конечно же, безусловно, я согласна с тем, что принятые традиции очень важны, но вот у нас в семье сложилось так, что как-то не принято было праздновать назначенные праздники. Вот не знаю, правы мы или нет. И вот так пошло от моих бабушки и дедушки, и мама с папой так же относятся: есть у них настроение, допустим, перед каким-то назначенным праздником – они собирают гостей, сами что-то делают. И вот у меня то же самое. Правильно ли это? Спасибо вам большое.
Татьяна Ткачук: Спасибо. Борис, прошу.
Борис Новодержкин: Вот чуть раньше в одном из звонков прозвучало слово «временная синхронизация». Мне кажется, что это все-таки важно, потому что если Новый год я праздную, и в 12, в час и в два ночи громкая музыка, взрываю ракеты – в общий Новый год это можно сделать, а если я индивидуально праздную – тогда возникнут проблемы. В этом смысле, действительно, живя в обществе, мы как-то ориентируемся таким образом друг на друга. Но, естественно, такие неожиданности – это здорово, это замечательно. Другой вопрос, что в этих неожиданных праздниках тоже должно принимать участие какое-то количество людей, которые синхронизируют свое время и договариваются. Потому что если я один решил, что это – Новый год, это может быть мое внутреннее состояние (и замечательно, если он длится всю жизнь, вот этот праздник), но все-таки мы договариваемся. И если вам удается договариваться, если это не мешает вашим соседям и не мешает вашей работе — замечательно.
Татьяна Ткачук: И все-таки праздник хочется разделить с кем-то – с друзьями, с близкими.
Борис Новодержкин: А иначе это не праздник! В этом и есть праздник – в человеческом общении.
Татьяна Ткачук: Спасибо, Борис. И с нами на связи Марина из Москвы. Здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Мне кажется, вы и ваши слушатели, к которым я принадлежу (я постоянно слушаю вашу замечательную радиостанцию), ходят как-то вокруг да около. Очень важные вещи не проговариваете и не сформулировали. Действительно, обратите внимание, с каким трудом и ваши гости, и слушатели пытались найти примеры традиций каких-то ритуалов семейных в сегодняшней жизни. И это совершенно неслучайно. Потому что как бы в нашем обществе так мало было отрезков стабильной жизни, и так много раз эта жизнь переворачивалась, что это нереально просто для людей – сохранять традиции, потому что эти традиции постоянно прерывались. И чем дольше будет отрезок стабильной, хорошей, спокойной жизни в стране, тем больше будет возникать и в каждой семье отдельно взятой, и в целом в обществе каких-то традиций, общих ритуалов, и они будут наполнены каким-то человеческим, хорошим, добрым, теплым содержанием. И все будет в этом плане хорошо. Как говорится, больше стабильности и нормальной, спокойно, сытой жизни.
Татьяна Ткачук: Спасибо, Марина, вам за звонок. Я бы сказала, что моим желанием было сегодня в эфире говорить не столько об общих традициях, сколько о частных, присущих отдельным семьям. Я приведу сейчас вам пример и попрошу моих гостей его прокомментировать. Семья, о которой идет речь, так же как и вся остальная страна, пережила много разных периодов в жизни, и была подвержена нестабильности, естественно, жила сначала в коммуналке, где, собственно, традиция, о которой я расскажу, и зародилась. Сейчас эта семья живет в довольно большой квартире, а традиция осталась. Так вот, в этой семье было принято уходить на балкон, чтобы там выяснить отношения в случае ссоры, и когда уже люди переставали друг на друга дуться, они возвращались в весьма мирном состоянии в квартиру, на глаза к другим людям. Сначала балкон был придуман именно потому, что они жили в коммуналке, потому что это было единственное место, где можно было уединиться. Но, переезжая потом сначала в маленькую квартиру, затем в большую, балкон как место, куда можно уйти вдвоем… И туда, кстати, нельзя было отказаться выйти; если один человек в ссоре с другим звал на балкон, то тот не имел права отказаться, он должен был обязательно выйти, и разговор должен был состояться.
Чего, собственно, достигли эти люди? Они раз и навсегда изолировали детей от разборок родителей. И никогда в распрях мужа и жены не могли участвовать ни теща, ни свекровь, то есть всегда конфликт двоих выяснялся только двумя людьми. По-моему, это гениальная придумка, пережившая много исторических моментов в жизни страны и жизни этой семьи, и разных финансовых особенностей, в которых эта семья существовала. И мне кажется, что вот это как раз та традиция, в которой обнаруживается какой-то глубочайший смысл.
Борис, есть ли у вас в практике какие-то подобные примеры, может быть, которые могут прозвучать в форме такого ненавязчивого совета?
Борис Новодержкин: Знаете, к сожалению, реально таких традиций в семьях существует достаточно мало, встречаются они достаточно редко. Но очень часто мне приходится как раз на своих психотерапевтических сеансах предлагать семьям подобные ритуалы. Один из таких ритуалов: когда люди ругаются, пишите друг другу письма. Написал письмо, перечитал – может быть, выкинешь, может быть, отредактируешь, может быть, отдашь. Такого рода вещи могут люди придумывать, но здесь нужно часто, чтобы был кто-то внешний, потому что люди как-то стесняются. Есть еще другая проблема, что люди стесняются каких-то таких ритуалов. Иногда даже стесняются «спасибо» друг другу лишний раз сказать – ну, мы же родственники, что же мы будем между собой… Это действительно некоторая работа, и надо немножко от ситуации отстраниться. Ритуал позволяет от ситуации отстраниться и сделать паузу. Вот это, мне кажется, одна из основных функций таких запрещающих, я бы сказал, ритуалов.
Татьяна Ткачук: Спасибо, Борис. Я вспомнила сейчас, как поэт, писатель Ольга Кучкина в этой студии рассказывала о том, как в сложные периоды жизни с мужем они переписывались. Они оставляли друг другу письма, и зачастую в этих письмах можно было сказать то, что ты не мог сказать устно, и второй человек всегда имел время на то, чтобы подумать и ответить. Таким образом, спор, конфликт не сгоряча, не впопыхах происходит, он имеет более плавную кривую разрешения. И, по-моему, это замечательно.
Петербург, Георгий, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. У меня два момента, две своеобразные традиции. Одна была такая, видимо, дворянская традиция: раз в месяц собирались, ездили к родственникам на Васильевский остров с улицы Марата и там устраивали вечера. Там и дедушки, и бабушки, и дети, и даже маленькие дети, все поколения сидели за столом, кто-то что-то делал – или декламировал, или играл, там музыканты были. Это раз. Потом она была утрачена. А вторая традиция была, пожалуй, более интересная. Какой-то был известный собиратель коллекций пластинок громадной, это на Театральной площади, и я там был раз пять. Совершенно незнакомые люди приходили в среду или в субботу, назначали время, слушали старые пластинки, включали Шаляпина, а также пели живьем, кто-то аккомпанировал певцу. И разговаривали, и ужин был такой. Вот эти две интересные довольно традиции сейчас, по-моему, обе исчезли. Спасибо.
Татьяна Ткачук: Спасибо, Георгий. Я вас слушала и подумала о том, что вы говорите о традициях, которые кто-то другой придумал и ввел, а вы как бы являлись (не знаю, может быть, не очень подходящее слово) пользователем, таким юзером традиции. Есть традиция пластинки на площади слушать – вот я пошел и в этом поучаствовал.
И цитата еще из одного письма: «Традиции и обычаи есть буквально в каждой семье, просто они такие привычные и незаметные, что их и за традиции-то не считают». Константин, сейчас к вам как к философу вопрос: вообще можно определить, что есть ритуал, а что есть просто банальная привычка? Где грань?
Константин Кедров: Да очень простая грань. Ритуал подразумевает некое мистическое, в широком смысле мистическое, то есть таинственное. Ритуал подразумевает, что много не высказано. Вот в отношениях между людьми, в любви, в отношениях между папой и сыном, мамой и дочкой, мужем и женой, между родителями всегда остается бездна невысказанного.
Татьяна Ткачук: Но ведь ритуал – это один из способов высказать.
Константин Кедров: И вот как раз вы говорили про письма, а я вдруг подумал: а почему, собственно говоря, письма, почему не sms -ки слать? Вот мои студенты, например, во время лекции смотрю – вдруг девочка раз, куда-то смотрит, смотрит. Я думаю: что это она под стол-то смотрит? Вроде, шпаргалки я разрешаю, пожалуйста…
Татьяна Ткачук: У нее там любовь, под столом, происходит.
Константин Кедров: Любовь началась под столом. Мне это было так приятно, что на моих лекциях любовь рождается, и sms -ки шлют. Все в порядке, рождаются новые ритуалы, вот те же sms -ки – еще недавно их не было, а теперь это громадная часть молодежной культуры. Это возможность мгновенно высказаться, это возможность сказать то, что ты не можешь сказать просто так, словесно, а в sms -ке можешь передать. Картинку послать можно по Интернету, букетик, выбрать.
Татьяна Ткачук: Константин, я все-таки хочу немножко остановиться, с вашего разрешения, на слове «мистическое». Вот муж приносит жене чашку кофе в постель, не каждый день, то есть это не возведено в ранг распорядка дня, но вот бывают такие моменты, когда это происходит. Никакой мистики в этом нет, тем не менее, это же ритуал, это не просто банальная привычка.
Константин Кедров: Это прекрасный ритуал, он приносит – он выражает свои чувства. А в один прекрасный день вдруг жена раньше мужа встанет и ему принесет – и это тоже прекрасный ритуал. То есть, среди ритуалов есть замечательнейший ритуал – нарушение всех традиций и ритуалов, обновление жизни.
Татьяна Ткачук: А вот есть еще обратная вещь, я сейчас подумала вот о чем: в представлении каждого из нас есть какие-то ритуалы, которые мы бы хотели, чтобы по отношению к нам второй партнер произвел. Недавно одна подруга мне сказала: «Ну, наконец-то, я получила бокал шампанского в постель!» Она его, наверное, давно ждала, этот бокал, и вот, наконец, это произошло. Борис, вот ожидание соблюдения некого ритуала от другого – это правильная манера поведения? Или, как вы всегда считаете, лучше подсказать, то есть в лоб сказать, чего ты ждешь, и тогда быстрее получишь? И как тогда с мистикой?
Борис Новодержкин: Тогда это не ритуал, если мы подсказываем. Ритуал существует как ритуал в силу ожиданий со стороны другого человека. Но мне сейчас интересная мысль еще в голову пришла по поводу такой внутренней психологической механики. Я чуть раньше сказал про запрещающие ритуалы и понял, что это неверно. Ведь в каждом ритуале есть и запрет, и тем самым разрешение. С какой-то стороны мы ограничиваем свободу, часто эти ограничения носят внешний такой характер, физический, я сказал бы, и за счет этого мы получаем больше возможностей свободы. То же самое в ситуации медленного танца: некоторый запрет на то, чтобы вести себя развязно, но разрешение этого прикосновения делает прикосновение гораздо более интимным, гораздо более эротичным, гораздо шире раскрывает человека. И каждый ритуал как раз с этим связан. Чтобы получить в чем-то большую свободу, изучить большую свободу, надо себя в чем-то ограничить. Но ритуал – в любом случае, это некоторая договоренность между людьми. Должно быть хотя бы два человека, или даже если один выполняет ритуал, у меня, как говорится, ритуально присутствует кто-то, кто про этот ритуал что-то знает. Если я сам его изобрел и про него никто не знает, тогда это, наверное, нельзя назвать ритуалом.
Татьяна Ткачук: Спасибо, Борис. Константин, вы тоже согласны с тем, что о ритуалах нужно договариваться?
Константин Кедров: Я думаю, что нужно все время обновляться. Пролетарии всех стран, обновляйтесь!
Татьяна Ткачук: Спасибо вам. К сожалению, наше эфирное время подошло к концу.
Социологи провели забавное исследование, и оказалось, что к одним и тем же ритуалам – навещать родителей по выходным, гулять перед сном, подавать завтрак в постель – 40 процентов опрошенных относятся положительно, а вот 30 процентов – крайне отрицательно. Наверное, это повод подумать о том, что придумывать традиции лучше всего самим и вместе, а не пользоваться чужими стандартными клише…