1. «Не можешь изменить ситуацию — измени своё отношение к ней».
Забавно, что эту фразу одни приписывают Ежи Лецу, другие Уильяму Блейку, третьи Марку Аврелию, а некоторые даже Дейлу Карнеги.
В любом случае, без этого «мема» психологам сейчас ни шагу… Вернее, те люди, кто однажды услышав о нём, уверовали в то, что подобное «откровение свыше» раз и навсегда превратило их в «профессиональных психологов».
Простая мысль о том, что возможность или невозможность изменить ситуацию — это тоже отношение к ситуации, слишком сложна для их детско-наивных взглядов на реалии человеческой жизни.
С мемами вроде «Все проблемы родом из детства», «Мы видим то, что хотим видеть» или «Уверенный в себе человек всегда отстоит свои границы» — примерно та же история.
Подобных мемов настолько много, что можно было бы написать о них целую книгу, поэтому остановлюсь только на некоторых. Чтобы показать на их примере, что любые «одноходовки» не имеют ровным счётом никакого отношения к работе психолога, если он не способен разглядеть за ними хотя бы второй ход.
2. «Все проблемы родом из детства».
Конечно, всё в нашей жизни имеет свои причины. Но если мы хотим помочь человеку поменять что-то в его жизни, а не просто продаём ему алиби от любых изменений под видом «психотерапии», не мешает вспомнить ещё один мем (приписывается Сократу): «Кто хочет — ищет способы, кто не хочет — ищет причины».
Но уж если говорить на языке причин, то наше будущее влияет на нашу жизнь в неменьшей степени, чем наше прошлое. Вернее, не будущее как таковое, а наш страх перед той неопределённостью, который оно в себе несёт. Несёт в силу тех рисков, которые берёт на себя каждый из нас в момент каждого из своих жизненных выборов.
И именно этот страх является главной причиной того, что люди так любят копаться в своём прошлом вместе со своими психологами. Потому, что психологи помогают им находить те причины, по которым они ведут себя тем или иным образом каждый раз, когда встречаются со своим будущим «здесь и теперь». Забирая у них за это не только деньги (это ещё пустяки), но и лишая их, тем самым, свободы выбора. Вернее, потакая им в их иллюзии «запрограммированности» их действий и реакций их ранним детством.
Не думаю, что несостоятельность хода «мы вместе перепрограммируем вас на свободу» требует каких-то пространных пояснений (по крайней мере, не для тех, кто дочитал до этого места). Всего лишь напомню «мем» Козьмы Пруткова: «Хочешь быть счастливым — будь им!»
3. «Мы видим то, что хотим видеть».
Тут не могу не съёрничать: куда ни плюнь — либо «просветлённый буддист», либо «убеждённый субъективный идеалист», либо… галлюцинаторный психоз в острой форме.
Ладно, не буду нагнетать. Все мы знаем, что чтобы припечатать автора любого текста, с которым ты не согласен, обитатели соцсетей уже давно используют слово «проекция». Посылают друг друга не грубо, а с видом «тонких психологов».
Конечно, проекции тоже есть, но это — личное дело каждого. Важно лишь помнить, что от того, что человек выучил это слово, он вовсе не становится сам от них свободным. Как и от того, что он сам или кто-то другой называет его «психологом» (в скобках замечу, что даже многолетняя психотерапия не освободила ещё ни одного человека от его бессознательного, и «выскочить» оно может в самом неожиданном месте у кого угодно).
4. «Уверенный в себе человек всегда отстаивает свои границы».
Здесь ровно те же грабли, но только «в профиль», что и во всех перечисленных выше пунктах: любые психические процессы превращаются в «вещь в себе», после чего с ними предлагается «работать» неведомым любому нормальному человеку образом («профессиональных клиентов», годами занимающихся подобной «проработкой», я к категории нормальных не отношу).
Что значит «уверенность»? Что значит «границы»? Кто и чем может это раз и навсегда измерить? Очевидно, что никакой статики здесь нет и в принципе быть не может. Но люди стремятся именно к этому: чтобы «раз — и навсегда». А психологи — обещают. Неумело вклеивая фразу: «А это уже ваша личная ответственность!» в тот самый момент, когда сотканное ими из умных слов кружево начинает расползаться по швам.
(В скобках замечу, что если надо что-то «отстаивать», то игра уже сыграна — уверен ты в себе при этом, или нет, но ты уже проиграл.)
Да, уверенность или неуверенность существуют, как и межличностные границы. Но и то, и другое, повторюсь, — всегда динамика, а не данная раз и навсегда статика. Что до «границ» — то я не зря написал «меж-личностные», потому что «личных» вообще не бывает. Не бывает даже на необитаемом острове, потому, что даже облако на небе может погрузить тебя в поток фантазий о ком-то ещё, от кого ты «обязан себя защитить».
И тут (о боги! и зачем я в это ввязался?)… тут самое время вновь вспомнить про «Чёрный квадрат» Малевича, ещё лучше — про «Фонтан» Дюшана.
Это загадочно-непостижимое для инфантильно-наивных умов слово я должен выделить капслуком: КОНТЕКСТ.
Все слышали, но мало кто видел. Вернее, видели, да не увидели. А кто думает, что увидел, несут это слово дальше под флагами «Не-всё-так-однозначности» и «Всё-относительности!» (бедный Эйнштейн, если бы он сейчас их слышал…).
Что до психологов, то они в этом месте предпочитают вывешивать свой любимый лозунг «Индивидуальный подход!»
Главное — не копайте глубже, и не задавайте им по этому поводу лишних вопросов, если не хотите нарваться на очередной диагноз по поводу своего интеллекта.
Но я — решительный, поэтому всё же спрошу:
Что конкретно вы понимаете под «индивидуальным подходом»? Что «всё относительно»? Но относительно — чего именно? Относительно (см. пункты выше) конкретной ситуации или твоего отношения к ситуации? Относительно реальности или твоих проекций? Относительно твоего прошлого, настоящего или будущего? Относительно твоей уверенности в своей неуверенности или чего-то другого? Относительно границ твоего тела и твоей одежды, относительно границ сидящей на соседней пальме обезьянки, желающей отнять у тебя банан, относительно границ острова, или относительно границ океана, в котором он расположен?
Естественно, что любой человек «поплывёт мозгами», если он попытается всерьёз ответить хотя бы на один из этих вопросов. И даже психолог — тоже поплывёт. Только он при этом сделает вид, что всё понимает, и прикроется своим «индивидуальным подходом». А вопрошающего выставит дураком, не читавшим умных книг, не владеющим соответствующей «научной терминологией» и не разбирающимся в «необходимых психотерапевтических техниках».
Но вопросы-то ведь остаются? Неужели всё настолько субъективно и неопределённо? А если да, то ведь прав может быть любой, кто знаком хотя бы с одним из перечисленных выше мемов? А поскольку знакомы все, то все — психологи (хоть в кавычках, хоть без)? И как же тогда вернуться к реальности? Не к субъективной (она-то от нас всё равно никуда не денется), к той самой объективной, на налаживание контакта с которой претендует любой психолог?
Нет, я не забыл про слово КОНТЕКСТ, которое я выделял капслуком. И про Малевича с Дюшаном тоже не забыл. Ответ на все перечисленные мною выше «сумасшедшие» вопросы есть, и они его нам показали. И не только они, но и вся наша жизнь — про это. Вся философия, вся культура, как и вся наука — тоже про это. За историю человечества этот ответ формулировался многократно, и очень по-разному, хочу лишь добавить свою собственную формулировку:
Любая сущность (то, что объективно существует) может проявлять себя в бесконечно разных видах и формах, и любое из этих проявлений будет реальным и конкретным.
То, какой мы её удивим, зависит от контекста.
Вне контекста не существует реальности, и это объективно.
То, что именно из контекста мы выделяем для себя, зависит от каждого из нас лично, и это субъективно.
Но тот или иной выбор мы делаем всегда. Иначе, этот мир перестал бы для нас существовать.
Любой из наших субъективных выборов, осознаём мы его или нет — всегда наша собственная ответственность, и это объективно.
Вывод, который из этого следует, представляется мне довольно коротким, хоть и звучит при этом довольно парадоксально:
НАША СВОБОДА, КАК И НАША ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, НАЧИНАЕТСЯ С НАШЕГО ВОСПРИЯТИЯ, А НЕ С НАШИХ ДЕЙСТВИЙ. ПОТОМУ, ЧТО НАШИ ДЕЙСТВИЯ ВСЕГДА НАЧИНАЮТСЯ С ТЕХ ВЫБОРОВ, КОТОРЫЕ МЫ ДЕЛАЕМ НА УРОВНЕ СВОЕГО ВОСПРИЯТИЯ.
(Надеюсь, вы заметили, насколько данная формулировка отличается от фразы: «Не можешь изменить ситуацию — измени своё отношение к ней». Не противореча ей, но расширяя её до того уровня, где нет риска полной потери контакта с объективной реальностью.)
Главное, чего мне хотелось бы пожелать своим коллегам — это подружиться с парадоксами своей собственной свободы и своих собственных выборов, не прикрываясь при этом ни перечисленными выше «мемами», ни сложносочиненным терминологическим аппаратом, ни «проверенными временем» теориями и техниками. Тогда все встанет на свои места и с «травматическим прошлым», и с «проекциями», и с «индивидуальным подходом».
Ну а всем остальным — всего того же, во всех областях своей жизни и профессиональной деятельности!
Дополнение:
ПРО СУБЪЕКТИВНОЕ И ОБЪЕКТИВНОЕ НА ПРИМЕРЕ «ФОНТАНА» ДЮШАНА
История такова. Дюшан, уже будучи очень известным художником, взял и принёс на выставку писсуар из мужского туалета, поставив его вертикально, и подписав «Фонтан».
Кто-то увидит в нём всё тот же писсуар, кто-то провокацию, а многие искусствоведы оценили его как самое значимое произведение искусства ХХ века. Сам Дюшан сказал о «Фонтане»: «Я швырнул им в лицо полку с писсуаром, и теперь они восхищаются их эстетическим совершенством!»
Почему так вышло, что предметом искусства смог стать обычный писсуар из мужского туалета? Потому, что подобным предметом может быть не только то, что представлено на выставке, а само отношение зрителя к тому, на что он смотрит.
То, что субъективно для каждого отдельного зрителя, является объективным, если рассматривать группу зрителей со стороны.
При этом вовсе не обязательно делать это на самой выставке, и даже не обязательно, чтобы кто-то из них видел сам «Фонтан» (все писсуары одинаковы). Достаточно, чтобы люди знали, что писсуар был выставлен на выставке как произведение искусства — и тогда он становится произведением искусства. Даже для тех, кто это яростно отрицает.
Потому что искусство — вовсе не обязательно что-то материальное, искусством может быть любой акт, любое действие художника, массово привлекающее внимание людей, и вызывающее у них похожие эмоции, часто разноплановые, как это до сих пор происходит по отношению к «Фонтану».
Потому что в задачи любого искусства входит то, чтобы повлиять на восприятие людей, заставив их по-новому взглянуть на привычные им вещи. Когда восприятие человека расширяется, то расширяется и степень свободы их действий (но кто-то, как в случае Дюшана, должен решиться сделать это первым).
В этом смысле «Фонтан» существует и не существует одновременно. Для кого-то он существует просто как писсуар и не существует как произведение искусства. А для тех, кто видит в нём произведение искусства, он в этот момент перестаёт существовать как писсуар.
В конечном итоге, субъективное и объективное сливаются в одно целое, и возникает «новая сущность» в виде «Фонтана Дюшана». Вернее, не возникает, а проявляет себя в нём. Потому что подобное мог сделать и кто-то другой, будь он достаточно известным художником, чтобы привлечь внимание к своему акту. Ровно как и понятие «известный художник» — это некая сущность, одновременно проявленная в двух плоскостях: субъективной и объективной.