Наивно думать, что за счёт всех своих теорий, методов и техник психотерапевт может вывести за скобки проблему собственного выбора. Не того выбора, когда он копается в своей памяти, подбирая «наилучший инструмент работы», а ровно того самого, которым мучается его клиент (не содержательно, а по сути).
Путь в терапии становится значительно короче, если вместо того, чтобы прикрываться своими якобы «особыми знаниями», психотерапевт начинает с той точки, где он ясно может увидеть, что проблема клиента неразрешима. Для себя я называю эту точку «точкой отчаяния».
Чтобы в неё попасть, надо отбросить иллюзию, что твой клиент чего-то недопонимает, и устремить своё внимание именно на те стороны его жизни, которые РЕАЛЬНО не позволяют ему сдвинуться с места.
Именно это и есть та «эмпатия», о которой писал Роджерс, а вовсе не проникновенно-сочувственный взгляд умудрённого опытом человека.
Бесконечные рассуждения о защитных механизмах клиента, ровно как и «механизмах избегания контакта», обычно уводят терапевта в ровно противоположную сторону. Вместо того, чтобы поставить себя на место клиента, терапевт начинает внутренне оправдываться перед ним, что если бы тот «не сопротивлялся», он мог бы сделать свою работу наилучшим образом.
Парадокс в том, что именно в этот момент любой «терапевтический диагноз» из инструмента структурирования восприятия превращается для терапевта в собственную банальную психологическую защиту.
Если психоанализ пытается решить данную проблему за счёт создания максимально очищенных от влияния любых сторонних факторов условий психотерапии, включая личностные особенности самого терапевта, подобный подход вполне можно понять. Но когда представители других направлений, в первую очередь гештальта, так ратуют за «прямой контакт», и при этом пользуются примерно теми же диагностическими схемами, то они явно сидят на двух стульях.
Возвращаясь к теме выбора, смею заметить, что выбор той базовой идеологии, в которой собирается работать психотерапевт, и есть одна из тех «точек отчаяния», не пройдя через которую он будет вечно путаться не только в терминах, но и в сути своей работы. Когда кто-то из гештальтистов начинает развивать свои углублённые теории на тему «феноменологического подхода» — это и есть именно то, о чём я здесь пишу.