Учебная группа | 1998 г.
Ты работаешь на чувстве вины: пришел клиент, и ты пытаешься отдать ему свой долг. Допустим, у него кровь на руке, и ты навязчиво пытаешься его бинтовать. А он не дается. И так вы бодаетесь. И ты со своей виной не видишь, что у него другая история: он режет себе руку, чтобы отдать долг кому-то еще. C этой рукой он мимо тебя и пробегает.
***
Совершенно не важно, есть у тебя фурункул на лбу или нет. Потому, что терапия — это процесс. Ты будешь разбираться, имеешь ли ты право работать с фурункулом на лбу, а вместо этого нужно следить за процессом. Замечает ли клиент твой фурункул? Или он замечает что-то другое? Он может не заметить твой фурункул, зато обратить внимание на потек на потолке. Или — заметить у тебя фурункул там, где его нет.
***
Игровая зависимость, как любая другая – это упрощение. Весь мир сужается до одной-единственной кнопки «удовольствия», все остальное уходит на третий план. Но поскольку близкие страдают, то ненадолго выныривая из мира наслаждений, человек получает по голове чувством вины, и единственный способ спастись – снова нажать на кнопку. Все было бы слишком просто, но есть еще и вторичная выгода. Она выглядит так: «Я больной, жалейте меня». Получается, что человек не должен делать ничего кроме, как нажимать на свою кнопку, а родные еще и жалеют его. Этот порочный круг никак нельзя прервать. Он нажимает на свою кнопку, чтобы забыться, близкие – никак не могут перестать его «спасать» потому, что их чувство вины не дает им права оставить эти попытки. Тогда все они приходят к терапевту и говорят: спасите его. И терапевт, испытывая чувство вины, тоже начинает пробовать «спасать» зависимого и созависимых.
Со стороны это выглядит примерно так: один человек идет на кладбище, ложится в могилу и начинает живьем закапываться. Его близкие, ведомые чувством вины, бегут за ним толпой и кричат: «Подожди, мы с тобой!». А терапевт бежит в конце и пытается закопаться вместе с ними. А если кто-то отстает, ему кричат: «Залезай к нам, будем закапываться!».
Единственный способ помочь кому-то из них (а может быть – и всем сразу) — не закапываться вместе с ними. Может быть, этот пример воспримет кто-то еще из толпы, потом – кто-то еще. А потом – и сам зависимый.
***
Человек не может брать на себя какую-либо ответственность за что-либо. Когда он говорит: «Я беру на себя за это ответственность», это означает, что на самом деле эта ответственность — не его. Он просто отчасти берет ее на себя. На время. Так уж и быть.
Ответственность нельзя брать, ее можно только перекладывать.
***
К вопросу о ведении группы — что делать в паузе? Держать ее. Заполнять, не заполняя.
***
— Вот, и Тамара тоже согласна. То есть – Ольга.
Ольга:
— А что ты нас все время путаешь?
— А потому что ты тоже все время пристраиваешься второй. Сейчас ты за Полиной пристроилась. До того — за Пашей.
— Ну, потому что у меня сил нет быть первой.
— Ну, у тебя же есть силы пристроиться второй! Если ты до конца просидишь — тебя заметят. Лидером выдвинешься — тоже заметят. А второй — безопаснее всего. И ты в этом смысле всегда попадаешь в кассу, и у тебя хватает сил просчитывать!
***
— Я боюсь тут разговаривать.
— С кем больше всего боишься?
— Со всеми.
— Например. Перечисляй.
— Вот. С Пашей.
— И что ты ему боишься сказать?
— Что.. Ой.
— Опа.
— Я боюсь сказать что-о… Не, это глупость какая-то.
— Скажи: «Паша, я дура».
— Паша я… Глупость какая!
— Тогда скажи ему: «Паша если бы я была дура, я бы сказала тебе…»
— Я бы сказала тебе…
— Ну-ну.
— Ну, гадость какую-нибудь.
— Какую, например?
— Любую.
— Ну, какие бывают гадости?
— Ну, гадости всякие бывают! Я же не сумасшедшая!
— Ну какую бы гадость на твоем месте сказала Паше сумасшедшая дура?
— Сказала бы: «Паша, ты гадкий!».
— Теперь что?
— Теперь я хочу перед ним извиниться.
— Извиняйся.
— Извини меня, Паша.
— Извинил он тебя?
Паша:
— Извинил.
— Паша, как ты мне надоел! Сидишь, молчишь, как дурак!
— Скажи: «Паша, ты дурак!».
— Паша, ты дурак. Ты считаешь себя дураком?
— Где-то – да.
— «Где-то»! Да ты везде дурак!
— Ну, наверное.
— А что ты все соглашаешься? Полина, и ты тоже дура. Вот. К нам вчера гости приходили. Такие идиоты! И я сидела, слушала их, неудобно же сказать людям, что они – идиоты. И такой дурой себя чувствовала!
Новодержкин:
— Ну что-то проясняется? Погляди сколько дураков в твоей жизни, защищаясь от которых тебе самой нужно становиться идиоткой. А за что боремся? А если ты не дура, но борешься с тем, чтобы не быть дурой, то так ты и становишься дурой — в одном-единственном месте. В том месте, где ты пытаешься перестать быть дурой, не являясь ею.
— То есть? А если я не буду пытаться перестать быть дурой, вдруг кто-то скажет, что я дура?
— А ты не отвечай.
— То есть?
— Ну. Если ты видишь дурака…
— То…
— То у тебя есть 2 выхода.
— …
— Сказать ему что он дурак или — не говорить ему об этом, верно?
— Да.
— Но лучше не говорить.
— ?
— Потому, что это глупо.
— …
— Но при этом тебе самой необязательно становиться дурой!
— Ой это сложно, у меня не получится.
— Ну значит, ты дура. Успокойся на этом.
Борис Новодержкин | www.bori.ru
Записывала © Полина Гавердовская